Он шел медленно, по обыкновению засунув руки в карманы, в голове не было ни одной мысли, ну или почти ни одной, то и дело тишину и безмятежность его размышлений настойчиво разбивал лик юноши, а если точнее мальчика: не было видно ни точных черт, ни цвета глаз и волос - это был лишь облик, смутное очертание и не более того, но именно его и искал молодой человек, именно ради него и спустился в подземелье. Виктор не знал каким должен был быть этот мальчик, что должно было отличать его от других, просто что-то глубоко в душе подсказывало, что он сразу узнает его, того, чьи глаза будут смотреть на мир с холста его картины. Увлеченный столь прекрасными мечтаниями, Вик чуть не врезался в одну из камер, в ней сидела какая-то девушка - "совсем не то" - с неким равнодушием подумал он, отходя от камеры и вновь возобновляя свой путь. Здесь в темноте подземелья, он чувствовал себя гораздо лучше, чем на верхних этажах здания, где каждая комната была наполнена солнцем и светом, от которых просто невозможно было скрыться или убежать. Тонкая рука потянулась к поясу - на нем висела небольшая бутылка с водой - открутив крышку, сжал ее в левой руке, попутно преподнеся горлышку бутылки к пересохшим губам. Виктор ужасно, просто безумно хотел пить, и так с ним было всегда, когда на дне оставалась всего несколько капель, юноша вернул крышку на место, а после запихнул бутылку в потертый рюкзак, в котором так же хранились губная гармошка, несколько кисточек, карандаш и небольшой альбом - в общем, все те вещи, что приносились в серое сердце истинную радость и счастье. Проведя рукой по длинным волосам, юный Доранеко посмотрел на очередного человека, заставив тонкие губы расплыться в своеобразной ухмылке - это снова был не тот... совсем не тот, да он был хрупок и нежен, но возраст, нет он совсем не подходил Виктору. Тихо фыркнув, тем самым выразив свое презрение по отношению к нековскому роду, он уже было направился к выходу, как вдруг какой-то странный звук привлек его внимание: похоже кто-то не хотел смириться с ролью раба и доказывал это. Не много подумав, а стоит ли подвергать свою шею риску, парень лишь хмыкнул на глупые, как ему казалось, доводы разума, и снова зашагал в противоположное выходу направление. Сердце забилось быстро, глаза слегка приоткрылись, а идеальные губы сложились в подобие милой улыбки, а бледные пальцы быстро пробежались по прутьям. Похоже, он все же нашел то, что искал. Облизав кончиком языка, вновь пересохшие губы, Вик заговорил, не сводя любопытного и изучающего взгляда с паренька, молодой человек словно оценивал его.
-Здравствуй. - тихий, шелестящий голос, что чем-то напоминал шум дождя и рокот волн, довольно странно отзывался в темном коридоре. Юноша задумался: ему определенно нужно было что-то сказать, но вот что? Не снимая милой улыбки, вновь провел кончиками пальцев по решетке, наполняя подземелье своеобразной музыкой боли и лишения. В этой темноте, кожа человека казалась еще более голубоватой, неправильной, чем при свете дня. - Как тебя зовут, малыш? - не открывая дверцы, спросил Виктор.